МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ
Жестокие слова «Я не поеду!»
За окном шел мелкий, холодный, противный осенний дождь. Налетали порывы ветра, и казалось, что почти уже облетевшие деревья грустно покачивают головами.
- Я сказал - мы немедленно возвращаемся домой! - отец так грохнул кулаком по столу, что неожиданно зазвенел старенький пузатый будильник.
Сашка обвел комнату взглядом. На стене над складным красным бабушкином диваном висел старый ковер с вытканными на нем медвежатами; у окна - маленький письменный стол , за которым мама учила уроки, когда была еще девочкой; полированная тумбочка для белья и несколько книжных полок над нею; тахта у стены и массивный полированный трехстворчатый шкаф у двери - все это с младенчества было знакомо мальчику. Здесь, в этой комнате, он прожил почти всю жизнь...
- Ну вот, парню почти четырнадцать лет, а чуть с ним построже - уже и глаза блестят, как у дошкольника, - сказал отец уже несколько мягче.
- Возраст такой, - вздохнула мама. Она сидела на диване, совсем как раньше, когда вся семья Прохоровых жила именно здесь, в этой квартире: папа, мама, бабушка, Сашка и, конечно, Черныш.
- Не понимаю, что за нелепые фантазии. Сашка, ты же взрослый разумный парень! Пойми, мы не можем потакать всем твоим прихотям! Да я и не верю, что все произошло из-за этого! Скажи мне правду - у тебя, может быть, не все в порядке в новой школе? - мамины пальцы стали быстро скатывать ее любимый шейный платок.
- В школе у меня все нормально. Даже подружился кое с кем, - ответил Сашка успокаивающе.
Это была правда. Мальчик почти не скучал по прежней школе. Да и не так уж далеко он теперь жил - друзья уже несколько раз были у него в гостях. А в гимназии уроков, конечно, было больше, но зато учителя не кричали и всем без исключения обращались на "Вы”, с девятого класса можно было выбирать основные предметы, которые будешь изучать в институте, был компьютерный класс и отличная библиотека, да и ребята попались в общем-то неплохие.
- Ну и тем более, - бодро заговорил отец, - Не так уж твой Черныш и нужен! Будешь ходить к нему в гости. А сейчас - в машину?
- Я никуда не поеду, - тихо, с какой-то безнадежной усталостью выдохнул Сашка.
Отец вскочил и быстро заходил по комнате.
- Таисия Николаевна, где у нас ремень? - спросил он у появившейся в дверях бабушки.
- Надеюсь, Вы все-таки обойдетесь без подобных воспитательных мер в моем присутствии?
Бабушку родители слегка побаивались. Отец остановился, вздохнул и стал зачем-то поправлять галстук.
- Уму непостижимо! - негромко, но отчетливо говорил он, меряя комнату шагами, - Мы с матерью работаем, день и ночь, откладываем деньги на приличную квартиру, влезаем в долги, бросаем научную карьеру и вкалываем там, где платят - ладно, все же это ради семьи, ради сына! Чтобы отдать его в приличную школу, чтобы жил как человек! И сейчас, когда наша цель уже почти достигнута, любимый и единственный сыночек убегает из дому! Он, видите ли, жить не может без какой-то бог весть, где подобранной дворняги!
- Вячеслав! - воскликнула мама. Сашка вздрогнул. "Вячеславом” мама называла отца в исключительных случаях.
- Ты посмотри на него! - не успокаивался отец, показывая пальцем на собаку. Черныш, крупный лохматый пес, сидел, прижав уши и поджав хвост, и беспомощно наблюдал за ссорой хозяев. - На любой помойке таких полным-полно! Хочешь, заведем приличную породистую собаку?
Сашка качнул головой. Опять подступили слезы, но все равно в душе оставалась холодная злость и решимость не сдаваться.
- Ну и что, что дворняга. Он мой! Я без него не поеду!
Появление щенка
Черныш и правда был дворнягой. Он появился на даче тем летом, когда Сашка перешел в седьмой класс.
Вся семья, как обычно, отдыхала. Однажды утром, когда Сашка с папой стояли в очереди за молоком, маленький черный щенок вертелся вокруг, выпрашивая подачку и с тоской заглядывая людям в глаза....
У Прохоровых никогда не было животных. Сашка часто просил у родителей хотя бы хомячка, но ведь все тогда жили здесь, в маленькой двухкомнатной квартире.
Щенок же явно не собирался считаться с этим. Он решительно подошел к Сашке и ткнулся холодным носом в его коленку... "Я уже тебя люблю", - говорили его глаза. Мальчик дал ему остатки пряника, которые завалялись в кармане шорт.
- Смотри, привадишь, - не очень-то строго сказал папа.
Но было поздно. Щенок трусил за ними до самой калитки, и Сашка, глядя на неприступное лицо отца, старался оборачиваться как можно реже. Мальчик не смел и мечтать, что это будет его щенок, его самая настоящая собака.
Когда же подошли к дому, налетел резкий, порывистый ветер и раздались первые раскаты грома. Щенок испугался, поджал уши и все-таки боком, незаметно прополз за ними на террасу.
- Это еще что такое? - мама изумленно приподняла брови, - Вячеслав, я спрашиваю, зачем вы притащили эту грязную шавку?
Гроза уже бушевала вовсю. Щенок сидел на коврике у двери, опустив голову, и робко наблюдал за людьми, пустившими его в дом. Его глаза как будто спрашивали: "Неужели я старался напрасно? Этим я, похоже, тоже не нужен!” потом робко приблизился к маме...
- Ну, хорошо, пусть это лохматое создание поест, переждет грозу - и чтобы духу его тут не было! Ей-богу, не ожидала от вас такого ребячества! Если уж заводить собаку, то можно ведь выбрать породистую, с родословной. А вдруг этот вырастет размером с теленка? И сколько от него будет шерсти?!
Мама оказалась права - Черныш действительно оказался крупным, сильным и очень красивым. Когда мягкая детская шкурка сменилась роскошной пушистой гривой, Сашка любил вычесывать его длинную мягкую шерсть...
Господи, неужели теперь он будет жить без этого?!
Ведь с того памятного дня Черныш остался в доме. Навсегда.
Мама беспокоилась: вдруг его так и не получится приучить к месту. Спрашивала совета у знакомых, вырастивших не одну собаку. Папа купил специальную книгу для начинающих собаководов, толстую, в твердом глянцевом переплете, назвалась: "Ваша собака”.
Советы изучали все вместе. "Так мы будем подготовлены к любой неожиданности", - сказал отец.
Книга начиналась с пространных наставлений о том, как выбрать здорового щенка. "Ну, эту проблему мы решили без рекомендаций”, - язвительно заметила мама. Рассказывали, как определить правильный прикус, как кормить, как измерять температуру, как часто и каким шампунем купать. После того как мама и бабушка осмотрели щенка и убедились, что малыш совершенно здоров, мужчины принялись за главу "Воспитание”.
Там говорилось, что даже если щенок воспитывается за городом, его надо приучать гадить за участком и сидеть на привязи, что собака должна спать только на своем месте, что нужно сделать прививки и нельзя давать подачки со стола.
Первое и второе Черныш освоил без особого труда. Он довольно быстро понял, где заканчивается его территория. Справа у соседей жила маленькая, но невероятно голосистая болонка, которая так напугала малыша, что он никогда больше не делал даже попытки подойти к забору; слева держали старую добрую колли и маленького котенка. Колли позволяла малышу нюхать себя и иногда даже разрешала поиграть со своим мячом, но с ней было неинтересно. Зато с котенком завязалась своеобразная дружба.
Когда Черныша приучали сидеть на привязи, он
скулил, если терял из виду хозяев хоть на одну минуту. Тогда папа вбил колышек для поводка около крыльца, там, где лежали большие железобетонные трубы. Раньше не них любил нежиться котенок, и теперь он совсем не собирался отказываться от своих прав.
Прожив всю жизнь рядом с собакой, он совсем не боялся какого-то щенка, но, видимо, громкий лай ему все-таки досаждал, а может быть, в нем говорила врожденная кошачья независимость и вредность, но придуманное им развлечение стоило Чернышу душевного покоя. Прекрасно зная, что собака никак его не достанет, котенок с самым независимым видом, ни на кого не глядя, шествовал к крыльцу и запрыгивал на трубы. Щенок яростно облаивал незваного гостя. Через некоторое время котенок спрыгивал и прятался в одну из труб. Щенок, вскочив на задние лапы, заглядывал в каждую трубу и, увидев врага, злобно рычал и скалил зубы. Котенок моментально выскакивал и прыгал в любую другую трубу. Щенок продолжал поиски, скуля от нетерпения. Тогда, повторив все еще несколько раз, котенок выходил на безопасное место и начинал играть: сбивать лапкой травяные метелки, ловить свой хвост... Черныш, казалось, рисковал выскочить из собственной шкуры. Глаза вспыхивали зеленым огнем, и он лаял так, что слюна летела во все стороны; затем начинал подвывать, сначала громко, а потом все тише и тише... Наконец, устав и отчаявшись, он замолкал и ложился, не сводя с противника глаза. Котенок оставался на виду еще некоторое время, а затем медленно удалялся к себе, как бы заявляя на весь мир: "Порядок. Меры по защите прав котов приняты”.
Так бежало лето. Щенок подрастал: у него поменялись зубы, он уже не размахивал лапами, как маленькая ветряная мельница. Черныш уже четко отличал своих от чужих и охранял дом - лаял, когда кто-нибудь подходил к калитке. Сашка вдруг вспомнил, как это обнаружилось впервые.
Однажды Черныш дремал после обеда, забравшись в комнате под кровать. К бабушке зашла соседка, чтобы уточнить рецепт варенья из крыжовника. Женщины разговаривали минут десять и, когда Марья Ильинична уже прощалась, раздались вдруг очень странные звуки...
- А-у-у-гав! Гау-у-у! Гау-у-у! - только что проснувшийся Черныш, давясь зевотой и лаем, неуклюже ковылял к ним на затекших ногах.
Вскоре после этого папа привез Чернышу ошейник и поводок. Теперь Черныша стали брать на пруд вместе со всеми. Сашка очень любил эти долгие, через лес и поле, прогулки, когда семья гуляла, никуда не торопясь, и можно было долго наблюдать, как солнце золотит верхушки деревьев, и говорить обо всем на свете. Папа иногда рассказывал о своих делах на телестудии, мама шутила, пересказывая "ляпы” из статей, которые ей приходилось редактировать, а Сашка просто болтал, не боясь попасть впросак. Пруд находился далеко, в нескольких километрах, и мама даже волновалась сперва, выдержит ли щенок такую длительную прогулку?
Опасения оказались напрасными. Черныш, правда, наотрез отказался идти на поводке. Он скулил, рвался и так печально смотрел на хозяев, что мама не выдержала и сняла с него ошейник. Теперь Черныш мог в полной мере насладиться неожиданной свободой.
Он резвился, забегал далеко вперед, но всегда возвращался на голос хозяина; обнюхивал мышиные норки и пытался их разрыть; на поле погнался за чибисом. Не обошлось и без конфуза: завидев кошку, Черныш так увлекся погоней, что забежал на чужой участок.
Лучше бы он этого не делал! Малыш попал во владения огромного ротвейлера, который, к счастью, сидел на цепи, но встретил незваного гостя таким грозным рыком, что Черныш сломя голову бросился удирать, вылетел прямо на глубокую канаву, не сумел ее перепрыгнуть и с головой ушел в мутную, затянутую ряской воду.
Все испугались не на шутку! Но щенок отчаянно заработал лапками, всплыл, и Сашка вытащил его, подхватив под передние лапки.
Что у малыша был за вид! Его так облепили водоросли, что из черного он превратился в буро-зеленого. Ряска забила глазки, нос и пасть, и минут десять Черныш не мог отдышаться.
Когда все пошли купаться, решили было привязать Черныша на берегу. Но не тут-то было! Увидев уплывающих хозяев, Черныш так взвыл, что его немедленно спустили с поводка.
И оказалось, что Черныш - пес не из робкого десятка! Сначала он наблюдал с берега, как хозяева плавают наперегонки, хохочут и брызгаются; затем, поскуливая, подбежал к самой воде, вошел в нее по брюшко и ... поплыл!
Он плыл и плыл, старательно загребая лапками и руля хвостиком, который очень смешно выглядывал из воды. Казалось, он спешит к кому-то на помощь!
Мама страшно закричала. Папа заметил Черныша и в два гребка оказался возле него, схватил на руки, боясь, что у щенка откажет сердце... Черныш же вполне освоился в воде и продолжал на руках у папы грести лапками по воздуху, пока не почувствовал под собой землю.
С этого дня Черныш всегда сопровождал Сашку. Они вместе гуляли, бегали за молоком и хлебом, собирали малину... Только велосипед Черныш ненавидел - ведь тогда за хозяином было не угнаться и поневоле приходилось оставаться у крыльца.
Правда, Черныш все-таки не совсем правильно рос, это признавал даже Сашка. Например, подачки со стола он выпрашивал почти всегда: когда семья садилась обедать и на столе резали хлеб и колбасу, он молча садился у ног и, не отрываясь, следил за всеми движениями рук и ножа, жалобно вздыхая, пока кто-нибудь (иногда даже строгая бабушка) не протягивал ему потихоньку кусочек.
И спать всю ночь на месте он тоже не желал. Каждый вечер он ложился на коврик у кровати, лизал Сашке руку и подставлял живот, чтобы его погладили и почесали. А просыпался иногда вообще в постели, в ногах, смущенно опускал голову, когда мама сердилась, и радостно бросался на грудь, когда понимал, что гроза миновала....
Господи, неужели все это навсегда кончилось?!
Щенок становится собакой
- Александр! - сказал отец уже спокойнее. - Пойми, мы теперь принадлежим к другому кругу! Ей такое понятие - престиж! Да и евроремонт собака тут же испортит.
- Папа, вспомни сам! Когда он что портил?!
Черныш и правда ничего не трогал. Он, как это ни странно, не вел войны даже с домашними тапочками. Осенью он деловито обнюхал квартиру, выбрал себе место под письменным столом, запомнил, где теперь стоят мисочки с водой и едой... и как будто принял новую собственность под свою охрану.
Черныш взрослел. Теперь он уже не ложился на спину, как только к нему приближалась взрослая собака, не облаивал веник и очень редко играл с собственным хвостом.
Лишь однажды Черныш провинился. Вскоре папе исполнялось сорок пять лет. Ожидалось множество гостей, мама очень волновалась, и за неделю все уже драили квартиру и закупали продукты. И в субботу все уехали на рынок, забыв на столе большой пакет с шоколадными пирожными.
Впервые в жизни Черныш не встретил хозяев, когда они вернулись. Обычно, едва лишь приоткрывалась дверь, он тут же оказывался в ногах, вилял хвостом так, что, казалось, рисковал выскочить из шкуры, старался обнять лапами и лизнуть. А теперь он тихо лежал на своем месте, полузакрыв глаза, и лениво поднялся, только когда его окликнули. А на ковре в большой комнате валялись обрывки оберточной бумаги.
Мама очень рассердилась. Она отругала Черныша, назвав его "вороватым созданием”, и отшлепала сложенной газетой. Пес виновато поджимал хвост и уши.
А ночью Чернышу стало плохо. Он тяжело дышал, вывалив язык набок, его нос потрескался и стал горячим, и несколько раз его вырвало, а к утру на лапках появились мокнущие язвочки.
Пришлось срочно везти пса к ветеринару. Сашка молился про себя, клянясь Богу выучить наизусть все учебники, лишь бы только Черныш не умер. В лечебнице пожилой лысый доктор сказал, что у собаки перегружена печень, выписал таблетки и посоветовал впредь быть очень осторожными.
К доктору Черныша пришлось возить несколько раз. А поскольку нрав у пса был общительным, к концу лечения Прохоровых знала вся лечебница.
Хвостатые пациенты и их хозяева обычно долго сидели в очереди. К удивлению людей, собаки никак не реагировали на кошек, а кошки спокойно относились к соседству хомячка или попугая. Видимо, болезнь сближала их всех, притупляя врожденные охотничьи инстинкты.
Когда Черныш попал на прием впервые, он тоже спокойно лежал на коленях у хозяина. Видимо, ему приходилось слишком тяжело. Но в следующий раз пес чувствовал себя гораздо лучше и не стал зря терять время на ожидание.
Он прошелся по коридору, познакомился с сородичами. Рядом с ним лежала девочка кавказской овчарки с перебинтованной лапой, и Черныш принялся нежно за ней ухаживать: обнюхивать, обнимать лапами, что-то нежно шептать на ушко. Но его дама не приняла лапу и сердце, и кавалеру пришлось срочно ретироваться к ногам хозяев.
Затем неугомонный пес вдохновенно облаял пушистую рыжую кошку. Но и здесь его ждала неудача: только что дремавшая кошка вскочила, выгнула спинку, зашипела и - бац, бац, бац - надавала непрошеному знакомому по морде. Но и это успокоило его всего на несколько минут.
Некоторое время он наблюдал за волнистым попугайчиком, который чистил перышки, повторяя: "Кеша красивый, Кеша хороший, Кеша золотой”. Пытался поймать муху, которая уселась прямо над головой соседа, и тогда Черныш, положив передние лапы на подлокотники кресла, принялся азартно щелкать зубами прямо перед лицом испугавшегося мужчины. Сашка, конечно, тут же отозвал пса и извинился, а мужчина даже не очень рассердился, потому что вся очередь молча давилась смехом.
Когда папа вышел покурить, Черныш тут же забрался в его кресло. Смех становился все громче и громче... А уж когда пес, приветствуя хозяина, поднялся на задние лапы и тут же провалился в складное сиденье, казалось, что смеются даже стены, и в коридор стали выглядывать врачи.
Сашка вдруг подумал, что ведь тогда родители волновались за Черныша и любили его ничуть не меньше сына. Что же заставляет людей меняться и предавать тех, кого любишь?
- Всего однажды он сладкое без спросу слопал. Да и то болел потом. Помнишь?
Мама вздохнула. Отец нахмурился и ничего не ответил.
За обедом разговор не клеился, все подавленно молчали, и казалось, что каждый думает о своем.
- Никогда бы не подумала, что мой сын может быть таким упрямым. И в кого только ты такой уродился? - горько вздохнула мама, когда стали пить чай.
Сашка не съел и половины обычной порции. Какая уж тут еда, когда отнимают друзей?
- То все упрекали, что слабохарактерный и похож на девчонку, а теперь - какой упрямый! Да на вас не угодишь! - огрызнулся Сашка.
Раньше, если Сашка боялся темноты или прибегал с улицы в слезах, папа ворчал: "Вот, ошибка природы. Ты, наверное, девочкой должен был родиться. И это мой сын!”
Сейчас папа смущенно кашлянул и неуверенно ответил:
- Видишь ли, мы с мамой не предполагали, что ты воспримешь ослиное упрямство как мужское качество характера. Мужчина всегда должен прислушиваться к голосу здравого смысла!
- Я и прислушиваюсь. Без Черныша я снова как девчонка стану!
Это чистая правда. И дело было не только в том, что, когда Черныш окреп, мальчику разрешили гулять с ним одному даже в небольшом лесу, расположенном неподалеку.
Сашка с детства не отличался особой смелостью. А уж если говорить всю правду, то попросту был трусом. Наверное, поэтому у него и не было настоящих друзей. И боялся он многого: на спор забраться по пожарной лестнице на школьную крышу, получить двойку, боялся темноты, боялся ребят-старшеклассников, которые отнимали деньги и сигареты в школьном туалете. Последнего боялся, пожалуй, больше всего на свете. У Сашки даже коленки подгибались, когда кто-нибудь из девятиклассников, небрежно сплюнув, цедил сквозь зубы:
- Ну, че, побеседуем...
Впрочем, его как домашнего мальчика из очень интеллигентной семьи, которого часто встречала бабушка, почти не трогали. Лишь иногда давали щелчка или смеялись в спину: бабушкин сынок, мол.
Все изменилось в прошлом году. Когда в семье появился Черныш, Сашке волей-неволей пришлось перезнакомиться со всеми местными "собачниками”. Некоторые из них оказались ровесниками, и Сашка подружился со Славкой из параллельного класса, хозяином черного терьера Фредди, и с Кириллом, обожавшем своего королевского пуделя Лимона. Некоторые были старше, как Валера, который учился уже на первом курсе института и воспитывал ротвейлера Ричарда. Были и совсем взрослые, и даже старые люди. Но собачья площадка немного сглаживала разницу в годах.
Часто друзья созванивались и все вместе уходили гулять в лес часа на два, менялись кассетами и книгами, ходили друг к другу в гости. Собаки тоже дружили. В лесу они держались только вместе, даже купались в пруду все сразу - если уж влез кто-то один, за ним следовали и другие.
Сашка улыбнулся, вспомнив забавный случай. Как-то раз поздней осенью, уже после первого снега, выдался вдруг погожий, по-летнему теплый денек. Собаки тут же воспряли. Сашка болтал с друзьями и не заметил, как они подошли к пруду.
Черныш, как всегда, влетел в воду с разбегу, сразу же погрузившись по мордочку, приготовился поплыть и... вдруг глаза его стали вылезать из орбит, он моментально выскочил на берег и несколько минут отряхивался так, что, казалось, сейчас взлетит, а серебристые брызги засверкали на солнце, как алмазы. С полчаса он, пытаясь согреться, носился кругами на предельной скорости, а когда остановился, посмотрел на хозяина с недоумением и обидой. Он не понимал, почему вода в пруду вдруг оказалась ледяной.
- От него всем только польза! Помните, как вы с мамой решили оздоровиться и гуляли вместе с нами?
Мама прижала ладони к вискам. Сашка понял, что у нее начинается мигрень...
- Видишь ли, малыш. Теперь мы можем позволить себе оздоровительный клуб...
- Вы можете, а Черныш нет! Бабушка с ним почти не гуляет, она уже старая. У нее ноги болят!
- Я действительно устаю, - подтвердила бабушка.
- Разумеется, любимому внуку всегда нужно потакать, - обиделась мама. Ей всегда казалось, что бабушка подрывает ее авторитет в семье.
- И потом, собаки есть почти у всех ребят! - Сашка уже почти плакал.
Родители молчали. Все уже устали препираться, но никто не хотел уступать.
И тут Сашка решился. Он выскочил в коридор и набрал номер Жука.
- Макс, приходи немедленно! - быстро прошептал он, едва друг снял трубку, - Ты мне сейчас очень нужен!
- Буду у подъезда, - не удивился Макс.
Сашка облегченно вздохнул. На слова Макса можно было положиться - он самый надежный друг.
Друзья
В Сашкином классе учился Максимка Жуков, по прозвищу Жук. Невысокий, но крепкий, вечно насупленный, на переменах он всегда держался особняком, а в классе спокойно сидел за партой, глядя в окно. Учеба ему не давалась - по всем предметам, кроме труда и физкультуры, учителя регулярно обещали вывести ему за четверть пару и даже оставить на второй год, но парень никак не реагировал на угрозы, не плакал и не пытался дерзить. Иногда в школу вызывали его бабушку, сухонькую, бедно одетую старушку. Он постоянно кивала головой, прося учителей и даже ребят: "Вы уж, пожалуйста, будьте ласковы, Максимушку моего не обижайте!” Впрочем, его и так никто не осмеливался задеть - ходили слухи, что Жук связан с крутыми, и с ним опасались связываться.
Сашка почти не замечал Жука. До прошлогодних зимних каникул.
Вечером Сашка выгуливал Черныша. Зимой, когда темнело рано, у них был свой маршрут: сначала погулять на школьном стадионе, а затем обойти вокруг детского сада, соседней школы, магазина и вернуться домой мимо жилых домов и гаражей. Черныш отлично знал дорогу и гулял без поводка.
Сашка уже возвращался домой, когда Черныш вдруг забеспокоился. Сашка подумал, что между гаражами притаилась кошка. Пес никогда не кусал кошек, несколько раз сам получал от них царапины, но любили броситься с лаем и загнать на дерево, и Сашка решил не беспокоиться.
Черныш остановился между железными гаражами-”ракушками”. Залился сердитым лаем. Сашка заметил, что при свете фонаря между гаражами мелькнула чья-то тень. Затем пес взвизгнул - крепкий снежок угодил ему в глаз. И тут же оскалился, шерсть поднялась дыбом - было видно, что собака рассвирепела уже не на шутку и дело может закончиться плохо.
- Черныш, ко мне! - скомандовал мальчик. Быстро подбежал, собираясь взять собаку на поводок.
На небольшом пятачке между гаражами стояли трое. Один - высокий коренастый парень лет шестнадцати, в легкой, не по сезону, куртке, джинсах и высоких модных ботинках. Другой был знаком Сашке - Косой из девятого "Б”, прославившийся на всю школу тем, что на экзамене по географии не смог назвать столицу России.
В школе он только числился - не посещал уже почти два года. Точнее сказать, не посещал уроков. В школьном туалете он торчал почти ежедневно.
Третьим человеком, которого Косой крепко держал за вывернутые локти, был Жук. Лицо его было очень бледно, а в глазах, когда он увидел Сашку, мелькнуло удивление и надежда.
Сашка схватил за ошейник продолжавшего рваться Черныша. Чужим, каким-то незнакомым голосом сказал:
- А ну, отпустите! Чего пристали?
Парни слегка опешили. Затем незнакомый ухмыльнулся и показал Сашке козу, словно младенцу:
- У-тю-тю, какие мы грозные....
И совершенно напрасно, потому что Черныш подпрыгнул и тяпнул его за красную пятерню. Парень взвыл, тряся пальцами и разбрызгивая по снегу яркую кровь.
Тут Косой выпустил руки Жука. Глядя на Сашку, сказал с изумлением:
- Ну, ты перец!
- Да я счас .... всю шкуру, - второй истерично закатывался в матерных тирадах, но подойти все-таки не решался.
Жук как-то незаметно выбрался на дорогу, засвистел, заголосил на всю округу:
- Пожар! Горим!
Кое-где стали открываться окна, громко хлопнула дверь подъезда. Парни повернулись и неловко побежали куда-то в темноту; Сашка и Макс скатились с горки и оказались прямо под окнами Прохоровых.
Руки у Сашки тряслись, как будто он только что поднял штангу. Но на душе было спокойно и даже весело.
- Это.... спасибо тебе, - неловко сказал Макс. Помолчал, разгребая ботинками снег, но уходить не спешил.
- А я думал, тебя никто не трогает, у тебя ж друзья... - удивился Сашка.
Жук сел на корточки. Поправил зачем-то шапку. Глухо ответил:
- Господи, ну какие там друзья...
- Не эти, что ли? - Сашка все еще не верил. Слишком уж не вязалось привычное школьное представление о Жукове с этим беззащитным пацаном.
- Эти. Я к ним, знаешь, как попал? - не меняя позы, рассказывал Максим. - Ключи как-то летом потерял. А тут Косой сидел, - парень кивнул на то место, где был врыт небольшой столик и скамейки, - пригласил пива с ним выпить да в дурачка перекинуться. Ну, я и сел.
И в лицо тогда Максимка Жуков, как говорили в школе, по самую макушку... После каждой партии Косой вновь наполнял стаканы. Мысли путались, уже ничего не хотелось, но бросать игру было нельзя.
Утром проснулся и понял - беда! Косой ведь на наклейки и жвачку не играет... А сколько же он теперь должен?!
Вскоре во дворе подошли двое. Жестами пригласили в укромное место, за гаражи. Встали так, что Макс оказался спиной прижат к стене. Один спросил насмешливо:
- Ты, перец, знаешь ли, что карточный долг - это долг чести? Как учит нас великая русская литература, дворянин обязан либо расплатиться, либо застрелиться.
И назвал сумму долга – пятнадцать тысяч рублей. Материна зарплата. Макс понял, что жаловаться дома бесполезно – кто и что может сделать?!
И началась у Максимки Жукова совсем другая жизнь. Теперь он дежурил за других, бегал за сигаретами и пивом для всей компании, плясал под магнитофон, чтобы повеселить "почтеннейшую публику”... Иногда приказывали изобразить кота - встать на четвереньки и, мурлыча, тереться лицом о штаны хозяина.
А недавно появилась у Максима новая обязанность - носить спичечные коробки, прятать их за батареями в школе и ближайших подъездах. От страха сводило живот - мальчик понимал, что именно лежит у него в карманах. Пареньку казалось, что сладкий запах анаши пропитал всю одежду, зеленоватый порошок намертво въелся в кожу, и иногда он просыпался ночью, думая, что такое скрыть невозможно и скоро все все узнают. Но ослушаться боялся еще больше.
Ночью Сашка не мог уснуть. Он думал о том, что делал бы на месте Макса Жукова.
Проиграйся он, родители ругались бы, но деньги бы дали. И не пришлось бы Сашке в любом случае бегать в ларек и изображать кота - у него есть папа, есть друзья, которые заступятся. И тут он вспомнил, что Валера учится в школе милиции.
Утром за завтраком Сашка спросил:
- Мам, а что бывает за долги?
- Опишут имущество и продадут с торгов, - спокойно ответила мама.
- А если у меня нет имущества?
- Ты несовершеннолетний. В сделки вступать не имеешь права и, следовательно, долгов не наделаешь, - вмешался папа. - А что это ты вдруг этим озаботился? Что твоей душеньке угодно на этот раз?
Папа решил, что Сашка просит видеокамеру. Разговор перешел на кино, но у Сашки отлегло от сердца - милиция и суд Жуку не грозят.
Первое, что он увидел, войдя в класс - настороженные и благодарные глаза Максима. Видимо, он стеснялся подойти первым. Сашка пересел к нему.
Теперь в школе они всегда были вместе. Их не трогали, но что-то подсказывало Сашке, что только до поры до времени...
Через две недели Жук не пришел в школу. После уроков Сашка отправился прямо к нему.
Дверь открыла бабушка Макса.
- К Максимке? Проходи, он дома. Вчера он упал, поэтому и в школу не пошел сегодня. Ты не стесняйся, внучек, проходи, спасибо тебе, что Максимушку решил навестить...
Лицо Макса было покрыто синяками - результатом его "беседы” с Косым.
- И еще есть, хорошо, что под рубашкой не видно, - шепотом признался он. - Бабушке только не говори. У нее это самое... давление повышено.
Вскоре Сашка попрощался и ушел. Его переполняла бессильная злость.
Пойти жаловаться в школу? Косого наверняка потащат к директору, к этому никому не привыкать. Косой отмолчится и вновь "побеседует” с Максимкой. Заявить в милицию? Да кто будет хотя бы разговаривать с пацаном?
И тут Сашка даже подпрыгнул. Валера, конечно, еще не милиционер, но уж точно выслушает, не отмахнется.
Вечером Сашка еле дождался старшего друга. Валера отрабатывал с Фредом команду "апорт”.
Сашка рассказывал быстро, но старался ничего не забыть. Дело упрощало то, что Валера закончил ту же школу и прекрасно знал Косого и всю его компанию.
- Ты смотри-ка. Сам давно ли в соплях ходил, а теперь гляди - силу почуял, - усмехнулся Валера, прибавив несколько выразительных слов. Похлопал Сашку по плечу, свистнул Фреду и ушел домой.
Сашка так никогда и не узнал, что именно предпринял Валера, но факт оставался фактом - ни его, ни Максимку больше никто никогда не трогал.
Теперь друзья пользовались полной свободой и в школе, и во дворе. Даже несколько раз ходили в кино на шестичасовые сеансы.
Но обычно они пили чай в Сашкиной комнате, гоняли магнитофон и даже иногда помогали в гараже папе. И конечно, теперь они выгуливали Черныша вместе.
Черныш первое время Макса не признавал. Спрашивал глазами у хозяина: "Что ему здесь надо?” Казалось, что пес ревнует. Сашка обнимал его, чесал за ухом, и постепенно Черныш привык считать Макса почти своим. Гладить себя не позволял, но признал за ним право приходить в гости.
Именно Максу Сашка доверил свою самую заветную мечту - создать собственную телестудию. Макс присвистнул, но отнесся с уважением. "Бабок только много надо”, - сказал он.
У Максима заветной мечты не было. В свои тринадцать лет он был очень занятым человеком. Родители расстались, когда Максу не исполнилось и девяти лет, и в доме он был "за мужика” - ходил на рынок, летом работал на дачном огороде, забирал из детского сада младшую сестру... Забот хватало.
Только бы Макс сейчас был здесь! Он сумеет объяснить родителям, что значит обходиться без собаки.
Макс ждал на ступенях. Путаясь в словах, Сашка объяснил свою идею: надо рассказать родителям, как Черныш защитил их.
Максим недоверчиво покачал головой. С сомнением спросил:
- А поможет? Они же еще больше испугаются. Вообще запретят тебе одному из дома выходить.
Он не добавил - и дружить со мной. Но несказанные слова повисли в воздухе. Сашка как будто споткнулся о них. И тут же до слез рвануло отчаяние.
- За что?! Мы виноваты, что ли?! Не поверят тебе, пойдем к Валере. Он взрослый!
Макс даже испугался. Поспешно сказал: "Ладно, ладно, не ори, совсем ты психом сделался, " - и вошел в квартиру.
Родители приняли его неестественно весело. Как будто бы они играли сцену семейного обеда в телесериале.
Но вскоре все стали очень серьезными. Мама испуганно зажала рот рукой, а бабушка заохала и принялась гладить ребят по голове, а отец слушал так внимательно, как редко слушают даже взрослых. А, выслушав, коротко спросил Макса:
- Больше не трогают?
- Нет.
- Почему раньше никому не говорил?
- Некому было. Да и боялся.
- Ребят тех знаешь?
- Конечно.
- Ты у них один такой был?
- Нет, наверное.
- Сейчас они тем же промышляют?
- Думаю, да.
Отец помолчал и потянулся за нераспечатанной пачкой сигарет.
В тот вечер никто не ужинал. Родители молча собрались и уехали. Бабушка накапала себе валокордину - она, конечно, очень хотела, чтобы внук всегда жил у нее, но открыто не настаивала. Может быть, боялась показаться навязчивой.
Субботу и воскресенье Сашка пробыл дома. Родители не появлялись, даже не звонили. Мальчик даже слегка соскучился, но вернуться домой без Черныша он не мог.
Отец приехал в воскресенье вечером. Один, без мамы. Молча прошел на кухню, сел, жестом показал Сашке на стул.
- Вот что, Александр, - сказал, наконец, отец, - Мы с мамой все обдумали еще раз. Согласись, вся эта история - полная для нас неожиданность. Не скрою от тебя, я проверил все, что вы рассказали. Дело слишком серьезное.
Папа позвонил одному знакомому, который работает в МВД. Он подтвердил, что один из самых безопасных способов продажи наркотиков заключается в том, что дозу прячут где-нибудь неподалеку, а продавец за деньги сообщает, где она лежит. Доказать связь между продавцом и наркотиками невозможно. Точнее сказать, почти невозможно...
- И мы увидели, что ты уже довольно взрослый. Ты уже можешь помочь кому-то, принять решение, выбрать друга. Только обещай, что в следующий раз расскажешь все, прежде всего мне. И конечно, мы забираем Черныша, а Максим может приходить к нам в любое время.
Отец встал, давая понять, что разговор закончен и пора собираться. И тут Сашка не выдержал. Как маленький, он ткнулся носом в мягкий отцовский свитер.
Через несколько недель Сашка с Чернышем на поводке стоял на автобусной остановке. Макс выскочил из дверей одним из первых. Черныш деловито обнюхал мальчика и вдруг завилял хвостом, потому что теперь все были снова вместе. |
