Часть первая

А вот расскажу я тебе сказочку о том, как Милику-царевну Кощей Бессмертный похитил.
Как вошла Милика в возраст, невестой стала, прилетел Кощей в царский сад, обернулся иголкой и у беседки царевниной любимой лег. Вот вышла Милика с мамками по саду погулять, наступила на иголку – подхватил ее Кощей и унес к себе во дворец, за поля, за леса, в тридевятое царство...
Большой дворец у Кощея, богатый: золотом, словно огнем, так и сверкает. Осмотрелась царевна, попривыкла немного, стала по покоям ходить да убранство разглядывать: там книгу волшебную заприметит, там скатерть-самобранку, там шапку-невидимку… А сама ненароком Кощея расспрашивает, как да что, для чего все те вещи нужны да как ими пользоваться...
А меж тем царь Мирослав указ огласил: кто его дочь Милику от Кощея освободит, за того она замуж пойдет, а он, царь, за ней в приданое полцарства отдаст.
Немало нашлось охотников на царевне жениться - и из крестьянских сыновей, и из купеческих, и из царских - снарядились в путь-дорогу и пошли…
На ту пору царь-сосед, Владимир, как раз сына женить надумал. Позвал он к себе царевича Ивана да и говорит:
– Ступай, царевич, время пришло – добудь себе жену подходящую. Лучше невесты, чем Милика-царевна, днем с огнем не сыщешь. А с ней вместе и сокровищ Кощеевых прихвати, какие приглянутся... ежели сложится так.

Ты чего так уставился, человече? Кота Баюна не видал доселе? Ну посмотри, посмотри, каков я! И пушист, и усат, и хвост торчком, и уши с кисточками! Вот с правого боку... мррр... а вот с левого… Эй, ты куда?! А ну стой, кому сказал! Стань где стоял и ни шагу мимо дуба моего ступить не моги, а не то!.. Мра-а-а-у-уу!… Ишь чего удумал! А на когти мои железные поглядеть не желаешь ли?! Ш-ш-ш-ш!.. Что, страшно? Так-то лучше…

А вот расскажу я тебе сказочку - о том, как Иван-царевич до Кощея добирался.
Проводил его царь-отец за пределы царства и дал с собой три вещи железные: посох, хлебец и сапоги:
– Не раньше к Кощею дойдешь, чем сапоги эти истопчешь, да хлеб изгрызешь, да посох изломаешь!
Поклонился Иван-царевич на прощанье отцу и пошел в тридевятое царство Милику искать.

Шел, шел, долго он шел - и хлебец изогрыз, и сапоги истоптал, и посох изломал - дошел наконец до дворца Кощеева. Самого Кощея дома не оказалось. Выбежала Милика-царевна Ивану навстречу.
– Здравствуй, Милика Мирославна, - говорит ей царевич с поклоном. – За тобой я пришел. Пойдем вместе, убежим от Кощея!
– Что ты, Иван-царевич, - отвечает Милика, - от Кощея не убежать. У него знаешь какой конь? Кощей пшеницы может насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, потом смолоть, в муку обратить и хлеба напечь, а потом и съесть тот хлеб - и то нас догнать в тот же миг успеет! Ты послушай меня, царевич! До тебя уж двое приходило, не послушались: побежали мы с ними от Кощея - догнал он нас; меня обратно принес, а тех в куски изрубил.
–Как же быть? – Иван спрашивает.
– Ты, царевич, - отвечает Милика, - сперва коня волшебного добудь, да чтоб получше Кощеева. Узнала я хитростью, что своего скакуна он у Бабы-Яги за службу получил. А живет Яга-старушка отсюда далече, в тридесятом царстве, идти туда нужно три дня и три ночи, всё заветными тропками…
–Как же мне найти ее?
–А вот тебе колечко – брось его перед собой, оно тебе дорогу и покажет.
Послушался Иван царевну Милику, взял волшебное колечко, бросил на дорогу – колечко и покатилось, а он за ним следом пошел, в тридесятое царство, Бабу-Ягу искать...

Ты не спишь еще, человече? Знать, не складно Кот Баюн сказывает? Ну, ты все-таки дальше послушай…

Вот расскажу я тебе, как Баба-Яга царевича поджидала.
Сидит себе Баба-Яга, крючконосая да косоглазая, в избушке своей маленькой, корешки целебные в ступе пестом толчет, травки перебирает да на волшебное блюдечко поглядывает. По блюдечку тому яблочко золотое кругами катается, а на донышке как на ладошке видно, что в лесу волшебном делается.
И видит Яга, и видит старая, что к Кощею Иван-царевич пришел и Милика ему колечко дала. Ну, думает Яга, это она его ко мне отправляет, за конем волшебным али еще за чем. Молодец девка, смекалистая! Понимает, что случаем таким надо пользоваться: когда еще столько полезного добыть получится! Пора, значит, и мне подготовиться.
Вышла во двор Яга, кликнула Волка серого и говорит ему:
– Ты иди, Волко серый, царевичу Ивану навстречу, покажись ему со своими малыми детушками; захочет он твоего волчонка убить и съесть, а ты не давай, пожалеть проси и помогать обещай. Пожалеет – подружись с ним, а не пожалеет – съешь!
Собрал Волк малых волчат и побежал Ивану навстречу.
А Баба-Яга позвала мудрую птицу Ворона и сказала:
– Ты, Ворон-вороночек, собери воронят своих маленьких и лети встречай Ивана-царевича. Завидит он твоих деточек, одного съесть захочет, а ты не давай – пожалеть проси да помочь обещай, а не послушает – глаза выклюй!
Собрал Ворон черных вороняточек, и полетели они встречать царевича.
А Баба-Яга позвала пчелиную матку и говорит:
– Ты, Пчелка-матка, лети навстречу царевичу и к дуплу его своему подмани: голодный он будет, захочет медку твоего попробовать, а ты не давай, проси не трогать! А не послушает – пчел своих кликни и закусайте его!
Улетела пчела Ивану-царевичу навстречу, а Баба-Яга взяла палки, насадила на них страшные черепа и в землю вокруг избушки воткнула…

Все не заснешь никак, человече?.. Ты спи давай, спи… А я дальше тебя убаюкивать буду.

Вот расскажу я тебе сказочку, как царевич к Бабе-Яге шел.
Катится колечко Миликино тропками заветными, нехоженными, а царевич за ним знай идет...
Шел, шел без отдыха, день шел, ночь шел, устал, проголодался - мочи нет. Вдруг видит - за кустами Волк с волчатками. Обрадовался царевич, взял лук, натянул тетиву и говорит:
–Съем-ка я хоть одного волчонка!
Отвечает ему на это Волк человеческим голосом:
– Не тронь, Иван-царевич, моего волчонка! Попадешь в беду - я тебе пригожусь!
– Будь по-твоему, - согласился со вздохом царевич. - Да и колечко тем временем далеко укатиться может…
Пошел голодный дальше.
Деревья все выше и выше попадаются, лес все гуще и дремучей становится… Еще день и ночь прошли - проголодался Иван пуще прежнего. Вдруг видит: на дереве Ворон с воронятами. Взял царевич лук, натянул тетиву
–Съем-ка я, - говорит, - одного вороненка!
– Не тронь, Иван-царевич! - просит Ворон человеческим голосом. - Будет нужда - я тебе пригожусь!
Не тронул он вороненка, побрел дальше голодный. Шел еще один день и еще одну ночь; лес вокруг совсем темным стал. Вдруг приметил он пчел у дупла, обрадовался и говорит:
–Съем-ка я хоть медку!
–Не тронь моего меду, Иван-царевич, - просит Пчелка-матка, - я тебе тоже пригодиться могу!
Он не тронул и дальше пошел.
Выкатилось колечко к избушке бабы-Яги. Избушка маленькая, высоко стоит, на куриных ножках; а кругом двенадцать шестов в землю вкопано, на одиннадцати черепа насажены, двенадцатый пустой.

Засыпаешь наконец, человече? Ну, вот и молодец, вот и славно…

А вот расскажу я тебе, как Баба-Яга царевича встретила.
Как вышел он к избушке из леса дремучего, так она его сразу и почуяла:
– Фу, - говорит, - человеком пахнет! Ни у кого такого запаха сильного нет, как у человека - ни у зверя, ни у нечисти лесной! Знать, Иван-царевич ко мне пришел.
Выглянула Яга в окошко, и точно - стоит царевич, осматривается; увидел ее, говорит вежливо:
–Здравствуй, бабушка!
– Ну, вижу я, молодец ты правильный, - отвечает ему Яга, - старушку не обзываешь, на избушку не покрикиваешь… Отвечай, зачем пожаловал?
Отвечает Иван-царевич со всей честностью:
–А пришел я, бабушка, заслужить у тебя коня богатырского.
– Ну что ж, изволь! - говорит Яга. - У меня ведь служить недолго - всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц - дам тебе коня какого выберешь, а если нет, то не гневайся - красоваться твоей голове на последнем шесте!
Что было делать? Согласился Иван-царевич. Баба-Яга его накормила, напоила, спать уложила, а наутро велела за дело приниматься...

Вот выгнал он кобылиц на поляну пастись, не успел и глазом моргнуть - заржали кобылицы, задрали хвосты, рассыпались по дремучему лесу на все стороны, только он их и видел. Заплакал-запечалился Иван-царевич, думает: ну, плохо дело!
Только слышит вдруг волчий вой: волки серые во всего лесу сбежались, кобылиц всех до единой обратно согнали, кольцом окружили и разбежаться им не дают. Так и пригнал он вечером табун обратно к Бабе-Яге - в целости и сохранности.
Переспал Иван-царевич ночь, а утром Баба-Яга снова говорит:
–Если не упасешь - торчать твоей буйной головушке на моем шесте!
Во второй раз царевич погнал кобылиц пастись; не успел и на этот раз головы повернуть – скрылись они с глаз, из лесу выбежали и по лугам рассыпались. Заплакал Иван-царевич, ну, думает, теперь уж точно дело мое худо…
Только слышит вдруг крыльев свист: налетели со всех сторон вороны черные, кружат над кобылицами, глаза выклевать норовят - не выдержали те, вернулись к царевичу. Во второй раз пригнал он их домой, ни одну не потеряв.
На третье утро вновь Яга говорит:
–Помни, царевич: потеряешь хоть одну кобылицу - навечно со мной здесь останешься!
Только выгнал Иван кобылиц попастись - они тотчас хвосты задрали да разбежались по лесным болотам: в воде спрятались, так что снаружи только носы видно, и нипочем вылезать не хотят.
Опечалился Иван-царевич. Теперь уж, думает, совсем дело плохо…
Только слышит жужжанье громкое: это пчелы со всего леса слетелись и давай кобылиц в носы жалить - не вытерпели те, из болот повыскакивали и на поляну воротились. Он и в третий раз их всех до единой Бабе-Яге вернул.
– Ну, - говорит Яга, - молодец ты, Иван, что сказать! Иди теперь, выбирай себе коня! - и послала его на конюшню.
А сама подозвала Пчелку малую и говорит ей:
– Лети к царевичу и скажи, чтобы взял самого худого, самого тощего жеребеночка, что в самом темном углу лежит. Это ему последнее испытание: посмотрим, будет ли мудрых советов слушаться, если глаза ему собственные другое говорят.
Полетела Пчелка вслед за Иваном-царевичем, догнала его и жужжит прямо в ухо:
– Ты, Иван-царевич, на сытых да игривых кобылиц не смотри, а найди ты в самом темном углу худого паршивого жеребенка - его и выбери.
Вот идет Иван по конюшне, смотрит: такие все кобылицы славные да гладкие, копытами крепкими бьют - аж искры летят, шеи могучие изгибают, гривами кудрявыми потряхивают… А в самом дальнем углу жеребенок лежит - уж до того худой да облезлый, глаза бы не смотрели! Засомневался Иван-царевич. Неужто такая кляча конем путным оказаться может?
Эх, была не была! - решился царевич, крикнул Яге:
– Прощай, бабушка, не поминай лихом! - забрал жеребенка захудалого и отправился обратно к Кощею - Милику выручать.

Только отошел он от избушки бабкиной, как встрепенулся жеребеночек, ударил копытом, головой тряхнул - и обернулся конем сказочным. Те кобылицы, что в конюшне остались, и рядом с ним не паслись!
Обрадовался царевич, хотел на коня вскочить и к Кощею быстрее ветра поскакать, да тут нашла туча на небо, налетел черный вихрь, завертелось все, закружилось…
– Берегись, Иван-царевич! – только и успел вымолвить чудо-конь…

Да ты что это, человече, никак опять просыпаешься?.. И чего не спится тебе?! Спи крепко, спи, спи… Совсем ни к чему мне, чтобы ты тут, словно как у себя дома, шастал! Взяли тоже моду - по лесу волшебному бродить всем кому ни попадя! Ты что же думаешь, друже, любой дурак просто так может в лес заветный пробраться? А сам небось ни сказать, ни ступить не умеешь? И что же, по-твоему, - любой дурак из заветного леса когда захочет, тогда и выйдет? А черепа у Яги откуда, угадай-ка? Шалишь, человече! Дураков тут не надобно!

А вот расскажу я тебе сказочку про сильномогучего колдуна Чернодума...
Жил да был Чернодум-колдун, и повадился он к царю Мирославу в палаты белокаменные похаживать, на царевну Милику заглядываться. Мирослав-царь тому не радовался, но терпел, потому как могучий колдун, опасный был.
Только вдруг свататься Чернодум явился – отдавай, мол, царь, Милику за меня замуж, станем родней да вместе царствовать будем. Осерчал тут царь: где это видано, чтобы колдун на царевне женился да еще и над правыми людьми царствовал? Да и царевне он не люб.
Рассердился в ответ и Чернодум сильно. Помяни мое слово, царь, говорит, либо быть царевне Милике моей женой, либо не видать ей счастья до конца дней!
Пуще прежнего осерчал тут царь – прогнать велел Чернодума из царства, а во дворец волхва доброго да мудрого пригласил – Милику охранять.
Ушел колдун, но злобу затаил черную: любой ценой решил на Милике жениться!
А царь Мирослав с волхвом вместе решили царевну замуж выдать поскорее, мужа ей достойного найти, защитника хорошего. Вот Кощей за ней и прилетел, к себе забрал до поры до времени…
Так ведь что колдун злобный удумал-то - пока суд да дело, пока Иван-царевич к Кощею шел, к Яге захаживал, Чернодум дворец за волшебным лесом построить успел; да мало того - охрану подготовил страшную, что ни зверя, ни человека, ни нечисть лесную ни за что не пропустит и лишь хозяина своего, колдуна, слушается.
А после затаился в лесу и стал ждать; и как только царевич Иван коня волшебного добыл, налетел на него колдун черным вихрем, коня отобрал, а самого оглушил и деревьями завалил...

Человече? Ты спишь ли? Ладно, спи, спи... А я тебе еще сказочку рассказать хочу...

Про то, как был у Чернодума некогда ученик. Смышленый парнишка - всю науку колдовскую на лету схватывал. Да на свою беду влюбился без памяти в девушку, тоже чародейку молоденькую, сердобольную да пригожую. И она на него смотрела ласково.
Да только углядел ту девицу Чернодум - и тоже покоя и сна лишился! Хочу, говорит, чтоб меня одного она на всю жизнь полюбила! И ничто и никто ему не указ - ни порядки людские, ни девушка сама. А чародейке колдун-то не люб - старый, плешивый, злой...
–Прости, - сказала, - колдун, не надо мне тебя.
Не стерпел обиды такой Чернодум и заклятье на нее наложил - чтобы краса ее вся ушла и людям она оттого не мила стала.
– Если меня не хочешь любить, - говорит, - то пусть и тебя никто не любит! - И насколько чародейка до того хороша была, настолько теперь уродлива сделалась...
Но парнишка-ученик в беде ее не бросил - помочь надумал и стал за колдуном следить, чтобы заклятье какое обратное подсмотреть, прежний вид чародейке вернуть. Заметил это Чернодум и строго-настрого ему запретил за собой подглядывать: а не то, мол, в жабу какую превращу или гадюку! Страшно было ученику - ух, как страшно! - но девушку еще больше жаль. И продолжал он за Чернодумом подсматривать да книги его колдовские читать.
И вот однажды нашел он в книге слова нужные, зачитался и не заметил, как хозяин вернулся - тут его Чернодум за ухо и ухватил:
– Ах так! - кричит. - А ведь предупреждал я тебя: не суй повсюду свой нос! Знаешь пословицу: любопытство кошку сгубило? Так стань же отныне котом!
И в тот же самый миг шерсть появилась у паренька, и хвост, и лапы, и усы... Мраауу!.. Чуть было котом обыкновенным не стал! Да только девушка-чародейка об этом немедленно прознала и успела свое заклятье сказать:
– Пусть при коте том ум останется и речь человеческая! - А больше ничего не смогла: Чернодум-то много сильнее колдун был.
Вот так вот. Ну, а потом... Девушке-чародейке среди людей тяжко стало - в лес волшебный она жить ушла; а Кот за ней пошел - помогать да охранять, людей бестолковых отпугивать...

Мрауу... Крепко спит крепко мой гость, не пошевелится... К завтрему забудет и что от меня услышал, и что самому в лесу заветном понадобилось - и домой преспокойненько вернется...
Ну, пора, знать, и мне на бочок. Утром небось еще кто заявится. Мррррр...

Часть вторая

А вот расскажу я тебе сказочку, как Баба Яга с Кощеем совет держали.
Прискакал Кощей Бессмертный к Яге на своем волшебном скакуне, в избушку вошел и говорит:
– Ох, беда ведь у меня, соседушка: царевну Милику украли! А с ней и сокровища все заодно - ничего не оставили! И даже конь меня предупредить не успел!
– А я, Кощеюшка, Ивана-царевича никак найти не могу! – отвечает Яга. - Уж я на блюдечко смотрела, смотрела, все глаза проглядела - нет его нигде в лесу! Куда мог пропасть? К тебе направлялся-то! Не иначе напал на него кто.
Стали думать Яга с Кощеем, кто мог дело такое под самым носом у них сотворить. Созвала Яга всех птиц, всех зверей - не видел ли кто Ивана-царевича? Не знают ничего об Иване звери да птицы лесные.
–Может, - спрашивает тогда Яга, - необычное что в лесу случилось?
Отвечает ей Пчелка-матка:
–Налетел сегодня черный вихрь, дерево с дуплом моим повалил – насилу рой спасла!
Глянула Яга на свое серебряное блюдечко, нашла место с деревьями поваленными - и поняла, чьих это рук дело. Велела она Пчелке туда лететь и царевича отыскать поскорее.
А они с Кощем Бессмертным дальше стали советоваться.
– Как же нам перед царями-то оправдаться, Мирославом да Владимиром? - сокрушается Кощей. - За столько лет у нас с ними ни одной ссорушки не было; обоим мы в свое время невест добыть помогли - а теперь? Они нам детей своих доверили, а мы царевичей уберечь не смогли! И ладно бы какие невежи оказались кичливые - тех хоть не жалко. Так нет - Милика-то до чего девица хорошая да правильная - и умна, и уважительна, и цену себе знает!
– Да и царевич не хуже, - вторит Яга. - И не алчный, и вежливый, и духом крепок, и сердце доброе показал... Оба они все испытания прошли - их бы уже наградить пора да домой отпустить, а тут...
– Ну, Яга, - говорит Кощей, - позор нам будет на весь род людской, ежели царевну не вернем и царевича не отыщем!..

Ммррр? Торопишься, говоришь? А куда тебе, человече, торопиться? Уж не на верную ли погибель? Что, что... Что слышал! Можно подумать, ты первый, кто мимо меня за здорово живешь проскочить хочет. Каждый день, почитай, одно и то же объяснять приходится: лишь бы в царстве вам тридесятом оказаться, а что порядков тутошних не знаете, так и ладно! И нас же потом поминают нехорошими словами, вон нечистью почто-то обозвали… А какая мы нечисть? Я вот, к примеру, не по одному разу на дню моюсь-умываюсь… мрррр... Нееет, человече, ты сперва посиди да послушай, уважь Кота Баюна...

Долго лежал Иван-царевич ни жив ни мертв, деревьями заваленный. Но вот прилетела пчелка, проползла между ветками и ужалила его в лоб. Очнулся царевич, смотрит - нет коня волшебного, а сам он под стволами лежит.
Встал он, встряхнулся, глянь – а рядом Горносталь бьется, зверь невеликий, лапку из-под ветки высвободить не может. Увидал зверь Ивана и взмолился:
–Выручи меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь!
Думает царевич: чем же зверь такой малый пригодиться может? - но Горносталя освободил, лапку ему перевязал и в карман к себе посадил.
А сам решать стал, что дальше делать и куда путь держать. Тут прибегает к нему серый Волк:
– Тебя, - говорит, - Иван-царевич, Баба-Яга дожидается. Садись на меня – вмиг домчу!
Сел Иван на Волка, и помчались они к Бабе-Яге…

Ты куда это, человече?.. Опять за свое?! Ты это... не зли меня, слышишшшь? Лучше сядь по-хорошему да кота ученого послушай.

А вот расскажу я тебе сказочку, как царевна Милика во дворце у Колдуна жила.
Примчал Чернодум Милику к себе, коня волшебного в конюшне цепями оковал, а царевну в светелку посадил, с богатствами Кощеевыми вместе, и не медля приступать к ней начал:
– Ну, царевна, выходи теперь за меня замуж! Всего у меня вдоволь, и у тебя все будет - только скажи! Чего тебе еще надобно?
Отвечает Милика:
– Погоди, Чернодум! Дай сперва опомниться – экого я страху-то натерпелась!
А сама волшебую книгу взяла, что у Кощея во дворце читать научилась, и ответ в ней ищет, как от колдуна злого спастись.
И сказала ей книга, что не убежать из дворца Чернодумова даже на волшебном скакуне: страшное чудище колдун в подземелье дворца вырастил. Злобное то чудище, свирепое; и с крылами, и с лапами, и с клыками ядовитыми – никому от него не уйти ни по земле, ни по воздуху…

Дремлешь уже, человече? Вот и хорошо… Мы, коты волшебные, свое дело знаем.
Вот расскажу я тебе, как Бабы Яги совет держали.

А тем временем вышла Баба-Яга на крыльцо, засвистела на весь лес страшным посвистом – чуть избушка на курьих ножках в небо не взлетела! - на совет сестер созвала своих.
Собрались Яги и призадумались, на полянке перед избушкой расселись, блюдечко золотое с серебряным яблочком друг другу передают, смотрят... Только не показывает блюдечко ничего: напустил колдун мороку!
Послали они тогда Волка смелого разузнать, что вокруг дворца того творится. День ждали, ночь ждали – не вернулся Волк.
Послали Ворона мудрого разведать, что у дворца делается. День ждали, ночь ждали – не вернулся Ворон.
Послали Пчелку маленькую – день ждали, ночь ждали… Не вернулась Пчелка.
И вызвался тут зверь Горносталь:
–Дозвольте мне сходить! Вы меня в беде не оставили, лапку мою вылечили - теперь я вам помочь хочу!
– Да куда тебе! – отвечает Яга. – И Волк пропал, и Ворон! Пчелка, и та не вернулась – а ты что можешь?
–А я, может, и вернусь, - говорит Горносталь, - вы проверьте! Мы, горностали бурые, не так просты, как кажемся!
День прошел, ночь прошла; на другое утро прибежал назад Горносталь. И рассказывает:
– Огромный дворец у колдуна с башнями черными, а вокруг все камни большие и малые; не пробраться к тому дворцу никому: ни человеку, ни нечисти; ни пешему, ни конному, ни крылатому. Стережет его зверь ужасный, невиданный: голова и крылья петушиные, глаза жабьи, хвост и чешуя - змеиные! Как по лесу пройдет тот зверь да посмотрит вокруг себя – от дыхания его трава гибнет, деревья чернеют; из какого ручья водицы попьет – ядовитым ручей тот становится... А на кого ни глянет тот зверь – вмиг все каменеют! И лишь колдуна одного это чудище слушается.
– Как же ты-то, зверь невеликий, туда пробраться да оттуда выбраться смог? – спрашивает Яга. – Знать, в тех травках дело, коими я тебя поила-лечила.
– И это еще не все! – говорит Горносталь. – Есть во дворце Чернодумовом подземелье темное, а в подземелье том сидят две жабы огромные, охраняют два уродливых яйца – вот-вот из каждого яйца еще по страшилищу такому проклюнется!
Поблагодарили сестры-старухи Горносталя за службу и стали думать, как дальше быть, что за зверя Чернодум завел и как с ними обоими справиться.
– Василиск тому зверю имя! – вспомнила старшая Баба Яга. – Раз в сто лет он из петушиного яйца вылупляется, если то яйцо жаба высидит. Только в наших-то лесах отродясь его не бывало: это люди Василисков нарочно выводят, чтобы клады под землей находить, а нам-то оно совсем без надобности. И что же нам делать теперь? Тут уж не об одной царевне речь пошла – весь лес чудище погубить может! Остановить его надо, да как?
–Неужто ничем его одолеть нельзя? – спрашивает Иван-царевич.
– Одолеть-то можно, - отвечала старшая Яга. – Против всего свое средство есть. Зеркала он боится – как взгляд свой встретит, сам же и окаменеет. Да только где взять его, зеркало-то?
Пригорюнились Бабы-Яги, а царевич удивляется:
– Что же, бабушки, неужто ни у одной из вас хоть малюсенького зеркальца нет? Да быть того не может!
– Ничего ты не понимаешь, царевич: зеркало – вещь особая, откуда ей у нас быть? Строго-настрого такое запрещено! - объясняют ему старухи.
А Баба Яга, которая царевичу помогала, - она самой младшей среди сестер оказалась, - молчит. Вспомнила, что в самом тайном уголке избушки у нее зеркальце припрятано. Еще с тех пор, как совсем молодая была, сберегла и никому-никому не показывала. Делать нечего – пришлось Яге, хоть и не хотелось сильно, в проступке том признаваться.
Нашла она зеркало и вынесла сестрам. Поглядели те на нее с укором: где это видано - чтобы нечисть лесная зеркало при себе держала?! Но больше обрадовались: есть, значит, у них средство от Василиска страшного!
Подержали Яги зеркало по очереди, а затем Ивану-царевичу отдали:
–Ты, сынок, похрани его у себя покуда: нам оно руки так и жжет!
Взял царевич зеркало себе; а пока брал, младшую Ягу в нем случайно увидел… Да чуть зеркало из рук и не выпустил: Баба-то Яга в нем и не старуха вовсе, а распрекрасная девушка!
Увидала это Яга, осердилась да заругалась:
– Ух, Ванька, если бы не Чернодум с Василисками, наказала бы я тебя! Зачем глядишь, куда не положено? Негоже людям знать, как лес волшебный изнутри выглядит! На то мы и нечисть, чтобы секреты свои хранить!
– Прости, матушка, - повинился скорей царевич и зеркальце поскорее с глаз долой спрятал.
И стали они все вместе думу думать: как им Василиска в зеркало посмотреться заставить?

В тот же час царевна Милика в книге своей вычитала и как от Василиска избавиться, и что в лесу волшебном происходит. Пришла она к колдуну и сказала:
– Ну, так и быть, пойду я за тебя замуж; только сперва выполни условие одно! Мне муж самый сильный и богатый нужен - таким и стань.
– Да кто же теперь самый сильный и богатый, как не я? – удивился колдун. – Дворец у меня самый большой, охрана - надежная; а сокровища великие я у Кощея Бессмертного отобрал!
Тут Милика и говорит:
– А Кощей мне рассказывал, что у братьев его, Кощеев-то старших, в десять раз сокровищ больше, чем у него самого, имеется.
– И то верно, - отвечает колдун. – Ну, это дело нехитрое! Враз все их сокровища мой верный слуга отыщет и мне принесет!
– Пусть лучше они сами свои богатства в единую кучу сложат и приготовят, - царевна говорит, - а наверх той кучи самую свою большую драгоценность положат – хочу ей владеть!
–Ладно, - говорит Чернодум, - будет тебе самая большая драгоценность - подарок от меня к свадьбе.
Призвал он Нетопыря – Летучую Мышь и приказал полететь ночью к Кощею младшему и передать: если к следующей ночи все сокровища братья не соберут, в такое-то место не принесут, а наверх самую свою драгоценную вещь не положат – пусть пеняют на себя. Пойдет на них войной Чернодум, богатства отнимет, а весь волшебный лес верный слуга его Василиск отравит...

А ты как думал, человече? Все здесь у нас сплошные пряники? Как бы не так!

А вот расскажу я тебе сказочку, как нечисть лесная с Иваном-царевичем вместе сокровища для Чернодума собирала.
Прилетел Нетопырь к Кощею младшему и пищит:
–Так, мол, и так, передай всем братьям своим, что колдуну Чернодуму они теперь
подчиняться должны. А в знак подчиненья велел он собрать все сокровища и в кучу свалить в таком-то месте, а сверху той кучи вещь положить, ценнее которой во всем заветном лесу нету! А коли ослушаетесь – пеняйте на себя!
Выслушал это Кощей и велел Чернодуму передать, что согласен. Восвояси Нетопырь улетел; а Кощей созвал всех кого мог и ни свет ни заря собралась на совет вся нечисть лесная: братья Кощеи, сестры Яги… и Кот Баюн свой дуб оставил, пришел; и царевича Ивана позвали.
Принесли Кощеи Бессмертные свои сокровища к означенному месту и задумались.
–Какая же самая драгоценная у нас вещь? – говорит Кощей-младший. – Что наверх положим?
–Как это что? – отвечает Кот Баюн. – Вестимо, зеркало!
–И то верно, - согласились Яги-бабушки, - на него сейчас вся надежда - ничего дороже у нас нету!
И к следующей ночи приготовили они для Чернодума подношенье, для Василиска добычу: наносили Кощеи золота да вещей волшебных целую гору; наверх той горы царевич зеркальце положил. Бабы-Яги все тучки на небе разогнали, чтоб не мешали луне в зеркале отражаться; лешие заклятья охранные на деревья вокруг наложили - чтоб не слишком пострадали от зверя лютого; водяные – на ручьи окрест... Сделали все что могли, спрятались кто где сумел и ждут.
И вот в самую полночь слышат: летит к ним кто-то большой, сильный – крылья так и свистят! - а потом на землю опустился и побежал - скачет, переваливается, кусты ломает… А выглянуть из-за деревьев да валунов боятся.
Подбежало чудище к сокровищам Кощеевым, на кучу вскарабкалось – а там зеркало поблескивает… Глянул в него зверь Василиск... взвыл страшным воем - и затих…
Наутро глядит нечисть лесная – страшилище каменное у золота их сидит: шея петушиная вытянута, клюв раскрыт, глаза жабьи выпучены, хвост змеиный узлом завязан… А там, где шел Василиск да летел, черная полоса через лес тянется…

Мррррр? Что я вижу? Никак еще гости к нам пожаловали? Сразу двое? Ну, чем больше народу, тем веселей! Ты что говоришь, человече? Что Иван-дурак в корнях дуба моего делает, спрашиваешь? А спит-отдыхает. И вы садитесь, отдохните да Кота Баюна послушайте…

Расскажу я вам сказочку, как второго Василиска Чернодум в лес волшебный отправил
Как понял колдун, что перехитрили его Яги с Кощеями, рассерчал сильно, а тут еще царевна Милика говорит:
–Если ты сейчас такую обиду от них стерпишь, кто же бояться тебя будет и слушаться?
– И то верно! – отвечает Чернодум. – Накажу я их всех – и Кощеев-братьев, и Кота Баюна, и старух-сестер! А пуще всех Яге-младшей достанется! С ней у меня счеты давние... Второй Василиск у меня уже подрос, вдвое страшнее первого – напущу его на нечисть лесную! Будут знать, как надо мной, колдуном сильномогучим, смеяться да потешаться!
Стал думать колдун, как бы лесным жителям да Ивану-царевичу отомстить.
– Ты, Чернодумушка, - царевна подсказывает, - больше с ними не договаривайся, а вызнай, где они сокровища прячут, да оттуда и забери. А потом уж и их накажи, чтоб в другой раз неповадно было!

А меж тем Горносталь Ягам весть принес, что второй Василиск в подземелье у колдуна вылупился, в два раза против первого страшнее: голова петушиная, тело жабье, крылья в чешуе да ноги четыре!.. Сестры-старухи и для него ловушку приготовили: золото в другое место перенесли, в землю закопали, а сверху еще камней навалили - как будто от Чернодума спрятали. Поздно ли, рано, а придет Василиск за сокровищами, никуда не денется! Зеркало же драгоценное, чтобы не разбил его случайно зверь какой или птица, царевичу до поры до времени охранять доверили.
Вот ночью уснули сестры-Яги, а Ивану-царевичу не спится; он зеркальце потихоньку вытащил и давай в него смотреть, все вокруг оглядывать – все равно, думает, не узнает никто. И такие чудеса в нем увидел, что слов нет! Все в зеркале наоборот отражается: вместо избушки на курьих ножках - палаты белокаменные! Вместо черепков да угольков – золотые монеты да яхонты! Вместо старух горбатых да кючконосых – девицы молодые, статные; и ведь чем старше Яга, тем краше девица!..
И невдомек царевичу, что колдуну Чернодуму это узнать помогло, где зеркало-то находится.
Все в избушке Иван осмотрел и вышел с зеркальцем на порог. А там его уже Нетопырь дожидается – Летучая Мышь. Только царевич на землю ступил, махнул Нетопырь крылом – зеркало-то у Ивана из рук вылетело и разбилось!

Да ты сиди уж, человече, и ты, друже, тоже сиди – куда вам торопиться-то? Все равно без вас уж давно управились. Как? А вы дальше послушайте…

Часть третья

Как узнали Бабы-Яги, что пропало зеркало драгоценное – оружие против Василиска-чудовища! - так на Ивана все вместе и накинулись...
– Да что же ты, неслух такой, наделал! Да как же нам теперь с врагом страшным справиться?!
– Простите, матушки, - кланяется им в пояс Иван-царевич. - Моя вина: любопытства не сдержал!
– Эх, царевич, царевич! - говорит младшая Яга. - Неужто не знаешь: любопытство даже кошку сгубило!
Созвали снова Яги совет. Собралась вся нечисть лесная: и Кощеи прискакали-прилетели, и Кота Баюна пригласили, и лешие пришли... Стали все вместе думать, как без зеркала Василиска победить.
Говорит наконец старшая Яга:
– Одолеть-то Василиска не хитро – хитро к нему близко подойти! А иначе как его поразишь?
Выступил Иван-царевич вперед:
–Я нашему горю виной, мне вину и искупать - выйду с Василиском биться!
–Ты, царевич, биться-то погоди, - говорит тут Кот Баюн, – пропадешь только зазря, а делу не поможешь. А вот давайте мы лучше Змея Горыныча на помощь призовем! Он и летать умеет и огонь выдыхает опять-таки – авось справится с Василиском-то!
– Что ты, Котя, - возражает младшая Яга, - как посмотрит на него Василиск - и окаменеет наш Змей точно так же, как любой из нас!
А Кот Баюн хитро прищурился и мурчит:
– Так ведь, чтобы окаменеть, надо с Василиском очами встретиться. А у Змея Горыныча не одна голова, а три целых - глаз-то, значит, шесть будет! Никак не успеть Василиску во все глаза ему посмотреть!
– И то верно, - говорят братья-Кощеи. - Если у кого и получится к Василиску подобраться, так это у Змея Горыныча.
– Ну, тогда тебе, Котя, к нему и идти, - молвила Яга-младшая. – Упрямый Змей Горыныч, медлительный, и нас не больно-то жалует - трудно его уговорить будет. А ты у нас хитростью да велеречивостью на весь лес славишься, сказочки твои даже люди друг дружке пересказывают, - кто лучше тебя Горыныча убедить сможет?
– Ты ему, Котенька, золота сколько попросит пообещай, - предложили Кощеи, - а уж мы-то в долгу не останемся! Да поторопись - времени у нас только день остался: Чернодум ждать не будет! Второй-то Василиск посильнее первого: солнца яркого он не любит, но как только темнеть начнет - в любой миг нагрянуть может!
Дали они Коту Баюну сапоги-скороходы, и побежал он к Змею Горынычу - о помощи просить против Василиска лютого...

Мррр, человеки, вы слушаете ли? Та-а-ак… Первый спит без задних ног, второй дремлет… а у третьего сна ни в одном глазу! Почему не засыпаешь, тебя спрашиваю? В сказки не веришь?.. Мрауу?! Ну что за люди пошли такие?.. А раз не веришь, так и засыпай!

Как день к закату клониться стал, собралась вся нечисть недалеко от сокровищ зарытых; и Иван-царевич со всеми вместе, и бурый зверь Горносталь, до конца ему помогать решивший; и кобылицы Бабы Яги, что лучше всех опасность чуют... Кота Баюна с подмогой с минуты на минуту ждут-поджидают, небо оглядывают. Вот уж солнышко за лес садится – нет еще Змея Горыныча.
–Ну как? – спрашивает Яга своих кобылиц. – Не летит еще Змей?
–Нет, хозяюшка, - отвечают те в один голос, - ничего не видать.
Ждут-пождут дальше. Солнце наполовину за лес закатилось, темнеет уже…
–Ну что? – спрашивает Кощей-младший своего коня. - Не спешит к нам Горыныч?
–Нет, хозяин, - отвечает конь, - ничего не слыхать.
Вот уж последний лучик за лесом спрятался… И тут встрепенулись враз кобылицы и Кощеев конь:
–Беда, хозяева! Василиск летит!
Смотрят Яги, смотрят Кощеи – и верно: летит страшилище над лесом – деревья от его дыхания так и чернеют, и падают! Глядит царевич Иван по сторонам – где же Горыныч? Неужто не уговорил его Кот Баюн помочь? Василиск все ближе и ближе – вот уже даже чешую на крыльях углядеть можно!
–Далеко ль еще Змей Горыныч? - снова Яга спрашивает…
–Летит! Летит! – забили копытами кобылицы. – С другой стороны поспешает!
И точно: показался вдали над лесом Змей о трех головах, о шипастом хвосте; спешит изо всех сил, огнем дышит, путь себе освещает; а на средней шее у него Кот Баюн сидит, глазищами зелеными сверкает!

Мрраау… Притомился я что-то. Хоть на другой бочок перевернусь… А замолчать никак нельзя – проснутся они иначе да все и вспомнят! Придется, мррр, пррродолжать…

Как увидел Горыныча Василиск-зверь – взревел, развернулся и навстречу ему ринулся…
Змей-то Горыныч, хоть и о трех головах, даже оторопел сперва малость - чудище эдакое в первый раз увидал: тело жабье, хвост змеиный, голова петушиная! - и чуть назад со страху не повернул; да Кот Баюн не позволил. Вцепился когтями железными Горынычу в шею да знай погоняет! Мертвая хватка у Кота-сказочника. Змею деваться-то некуда, он и летит – прямо на Василиска!
А как близко совсем подлетел, правая голова вправо глаза скосила, левая - влево, а средняя зажмурилась да как пламенем полыхнет!
Не увернулся Василиск – в аккурат под огонь попал! Загорелось чудище, заревело страшным голосом – да и рухнуло прямо на камни... А там его уж Иван-царевич с мечом-кладенцом, что Кощей дал, поджидает... Тут Василиску-страшилищу и конец настал.
Перевела дух нечисть лесная.
Спустился Змей Горыныч на землю – стонет, хрипит, будто от яду Василискова, а больше-то с испугу. Отпоили его Яги целебными травами, наделили Кощеи дарами богатыми; и отправился он восвояси, в пещеры свои родные, - поправляться да золотом утешаться.
А Кот Баюн к младшей Яге подошел, о ноги ее трется, спину выгибает…
– Ну, Котушка, - говорит та ему ласково, - кабы не ты, пропали бы мы все! Как благодарить-то тебя, не знаю!
– Пустое, сударушка, - мурлычет Баюн, - о тебе ведь хлопочу, для тебя стараю