Родник с небом
Он свалился с липы с оглушительным грохотом. Чем там можно ТАК греметь?!
Лисёнок виновато смотрел на удивлённую русоволосую девочку. Немудрено: он свалился прямо на книгу, лежавшую у неё на коленях, перепачкав страницы кусочками древесной коры, а саму девочку окутав ворохом начавших желтеть листьев и немножко – паутиной. Ведро, в обнимку с которым он и свалился с липы, к счастью, всё-таки упало чуть поодаль и теперь сиротливо поблескивало в траве жестяным боком.
- Ой! Извини, пожалуйста! – лисёнок после минутного замешательства вскочил и стал отряхивать девочку от листьев, веточек и паутины. Потом он принялся носиться по поляне с толстенной книгой в лапах, выдувая из неё древесную труху и вычищая пучком солнечных лучей для верности.
Вся возня заняла от силы три минуты, но девочка успела придти в себя – всё-таки сложно остаться спокойной, когда на тебя с дерева внезапно сваливается говорящий лисёнок с ведром, – и теперь улыбалась, глядя на встрёпанного зверька, протягивающего ей здоровенный том. Том, пожалуй, мог бы его перевесить, если бы не роскошный лисий хвост: какой бы лёгкой ни была шерсть, она не может быть невесомой, когда её СТОЛЬКО.
- Вот, всё в порядке, я всё исправил! – он неуверенно улыбнулся, заглядывая ей в глаза: не сердится ли?
Кто сказал, что звери не умеют улыбаться?! Он был круглым дураком, ну или взрослым, слишком взрослым, чтобы замечать: звери улыбаются, совершенно по-особенному – глазами. Что-то такое в них появляется – это невозможно увидеть, если смотреть просто так, только – сердцем. Это – тепло и искорки в радужках.
- Да ничего. А что ты там делал?
- Я…Ну, понимаешь, я…
Лисёнок жутко смутился, потом смутился своего смущения и закрылся пушистым хвостом. Из-за пуховой пальмы остались торчать только ушки.
- А…что это за книга? – рыжая лапка высунулась из-за хвоста и снова цапнула увесистый том, который девушка было положила рядом с собой.
- Это сказки, написанные одним очень мудрым человеком давным-давно.
- Он написал так много сказок? – лисёнка разбирало любопытство, он даже вылез из своего мехового укрытия и уселся возле девушки, ожидая, что вот сейчас он, может быть, увидит настоящее чудо.
- Да, он написал очень много.
Русые волосы, рассыпавшиеся по плечам, напоминали то ли плащ с капюшоном, то ли шёлковый платок. Она была вся укутана солнечным светом, она вспоминала этого неведомого, странного, мудрого человека, сумевшего наполнить мир сказками… Она улыбалась ему – хоть бы и сквозь века, – и лисёнок откуда-то точно знал, что где-то там, в стране Детства, ей отвечал тёплой улыбкой чудаковатый пожилой мужчина, сидящий с трубкой на ступеньках маленького деревянного домика.
- Он…он сумел повзрослеть, не вырастая. Он не забыл самого главного.
Тёплый ветер шевелил траву и рыжую шёрстку лисёнка. Прямо ему на мордочку спланировал жёлтый листок, но он этого даже не заметил. Он ждал продолжения – именно это ему больше всего хотелось узнать: почему люди так разительно меняются, когда взрослеют? Оказывается, был на свете хотя бы один человек, который знал, в чём секрет.
Может быть, эта девочка тоже знает – она ведь, кажется, его ученица?
- А ты, – спросил он, замирая от собственной наглости. – Ты помнишь это главное?..
Девушка погрустнела, задумчиво погладила ствол липы, взглянула на небо, как будто советуясь…
- Я помню. Пока.
Лисёнок разом притих, усы поникли. Тишина, звенящая, какая бывает, когда одному больно, а другой отчаянно подбирает слова утешения, но в голове как назло не складывается ничего путного… Лисёнок, боднув лбом воздух, решился и ,осторожно подойдя к девочке, ткнулся острым носом в её ладонь.
- А потом?..
…когда то, чего боишься больше всего на свете, кто-то вдруг произносит вслух, мир разбивается на мелкие осколки – потому что нужно отвечать. Наедине с собой можно промолчать, отговориться, а когда тебя спрашивают, нужно отвечать. Теперь уже точно нужно.
– Я не знаю. Боюсь, что…может быть… А, кстати, зачем тебе всё-таки ведро?
Лисёнок решил подать человеческой девочке пример: набрал в грудь побольше воздуха и на одном дыхании признался:
- Я хотел зачерпнуть им немножко неба.
- Ааааа…зачем??
- Я налью его в один родничок – он почти пересох, ещё чуть-чуть и можно опоздать – и он будет лучиться небесным теплом, а вода в нём будет чистая-чистая и васильковая. Я лез, лез, был уже почти на верхушке, но оступился, соскользнул и упал…Прости, я не видел, что ты сидишь внизу.
Лисёнок виновато потупился, ожидая, что девочка рассердится или скажет, что он занимается глупостями…
А она улыбнулась, светло так и задорно:
- Здорово! Давай я тебе помогу!
- Спасибо! Подашь мне ведро? – лисёнок радостно подпрыгнул, подскочил к липе и взялся была за нижнюю ветку. За спиной что-то прошелестело, но он не обратил внимания.
- Ты куда? У меня есть идея получше!
Лисёнок в удивлении оглянулся на неё: как ещё можно добраться до неба, если не залезая на что-нибудь высокое?
…а она была настоящим человеческим ребёнком – она просто вырастила крылья. Ведь человеческие дети все немножко волшебники…
- Не смотри на меня так. Лучше бери ведро и полетели.
Она обхватила лисёнка, крепко прижала его к себе и взмахнула крыльями.
Девочка не стала говорить лисёнку, что крылья сегодня получились у неё впервые. Она долго пыталась выплетать их, но ничего не выходило. А сегодня – для этого смешного, чуточку бестолкового зверька с жестяным ведром – вдруг получилось. Крылья будто сами вспыхнули за спиной, разливаясь по ней долгожданным теплом…
Небо было высоким, мягким и чуточку вязким. Лисёнок зачерпнул ведёрком немножко мерцающей массы, и они начали спускаться – потихоньку, так, чтобы раствориться в небесной теплоте, но не совсем. Чтобы вернуться, но другими.
- Знаешь, – девочка стояла на коленях у родника, лисёнок лежал рядом так, чтобы можно было дотянуться носом до воды. Ведро с последней каплей на дне стояло чуть поодаль, а в роднике задумчиво мерцало небо. – А я думаю, что ты не забудешь. Не твоё это – вырастать.
Девочка ласково почесала пушистого зверька за ухом и улыбнулась их отражениям в воде.
- Может быть, ты и прав…
Тёплый ветер завязывал солнечные бантики на белоснежных перьях, а кто-то мудрый и вечный улыбался, сидя на крылечке маленького деревянного домика в стране Детства. Теперь он был не один.
© Саша Варья |
