Всем известна веселая песенка хвастунишки Колобка:

Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от…
И от тебя, Лиса, и подавно уйду!

Известно всем также, чем это хвастовство закончилось. Но представим на секунду, что многоуважаемому Колобку удалось-таки уйти от хитрой Лисы и остаться, так сказать, в живых.
И покатился колобок дальше, цел и невредим. Покатился прочь от Лисы, от дремучего леса… Катился, катился… И докатился.. До Америки…
С этого самого момента жизнь Колобка круто изменилась. Мало того, что ему постоянно приходилось увиливать и уворачиваться от снующих во все стороны «железных телег» (читай: автомобилей), так еще и голова его (она же и все тело) кружилась от созерцания длинных-предлинных многоэтажных «избушек», и не на курьих ножках, а на крытых парковках на прочном фундаменте.
Была у Колобка и другая проблема. как ни старался он спеть свою песенку каждому встречному, выходило всегда одно и то же. прохожие улыбались Колобку во все 32 белоснежных зуба, но слов его песни, очевидно, не понимали…
… Отчаявшись уже когда-нибудь быть понятым и сделать-таки карьеру актера или певца (Колобок слышал, что за этим часто приезжают в Америку), заметил он на улице столпотворение. Подкатился поближе. толпа веселых, шумящих людей окружала маленького, румяного, с прослойкой из мяса, салата и Бог знает чего еще, американского «Колобка».
Мистер Гамбургер (так звали этого «бродячего артиста»), собирал не только толпы фанатов, но и деньги с них.
Как будто нож пронзил сердце Колобка, эйфория от прибытия в заморскую страну мигом прошла, и совсем затосковал он по родине.
Вздохнул глубоко Колобок, стал горько, потихоньку напевать свою песенку… И вдруг! Услышал он за спиной: «Колобок, Колобок, я тебя съем!». Оглянулся и видит: стоит перед ним мальчик, лицо все в солнечных веснушках, рыженький. Ярче солнца показался он Колобку!
Петя жил в Америке с мамой и папой, и также как и Колобок, хотел домой, в Россию. С первой встречи друзья стали играть вместе, родители Пети разрешили ему взять Колобка домой. И стали они жить-поживать, да добра наживать.
Екатерина Больгерт