Плыл как-то Роберт Крузовкин на своей трехэтажной яхте – он работал директором крупной нефтяной компании – и потерпел его корабль крушение вблизи архипелага Карабабай. Очнулся Роберт на острове, а кругом ни души. Даже обломков яхты не видно. Честно говоря, Крузовкин даже обрадовался. Наконец-то он отдохнет от этой суеты сует, вечного добывания денег, поживет спокойно на необитаемом острове, как его любимый герой Робинзон Крузо. Натуральное хозяйство – что может быть лучше! А то всем от него, Кузовкина, что-то надо. Жене – бриллианты из Лимпопу, служащим – форму от Версаче, теще – попугая с Мадагаскара редкой породы… Решил Роберт присмотреть на острове лесок симпатичный с речкой, не зараженной химическими отходами, расслабиться, выстроить шалашик, пожить здесь, собирать ягоды да грибочки. Час идет, другой, пусто вокруг. Только скалы да пустыня… И какие-то черные ошметки в воздухе летают. - Что-то тут не то, - подумал Крузовкин, и вдруг увидел, как бежит к нему навстречу какой-то странный обросший человек в драных трусах и грязной майке. - Наверное, это Пятница, - подумал Крузовкин. – Ну хоть друг будет. Это, действительно, оказался Сеня Пятницкий, бывший помощник начальника охраны бизнесмена Васи Профуфыйкина. Васю Роберт знал по презентациям, а дальнейшее Сеня Роберту все рассказал. Действительно, несколько лет назад это был замечательный остров - с лесом, озером, хрустальными речками и разным зверьем. Благодать для охотника и рыболова! И вот как-то Вася Профуфыйкин решил его прикупить у одного из племен архипелага Карабабай, которому этот остров принадлежал. Островок небольшой – всего километров пять в длину и шесть в ширину. Небольшое племя перебралось в город – его вождю захотелось цивилизации, а остров полностью перешел в Васино распоряжение. Вася, понятно, решил построить на острове курорт со всей полагающейся ему атрибутикой – высотными гостиницами, казино, ресторанами… Беда только, остров оказался совсем небольшой, поэтому ели и пальмы пришлось порубить, а живность сдать в местный зоопарк. А когда до презентации курорта осталось всего два дня – на нее обещали приехать не только бизнесмены с родины, но и местные короли, остров кто-то поджог. Запылали пятизвездочные отели, запылало казино, запылали рестораны… А так как пожарную команду к тому времени на остров завести не успели, все васины постройки благополучно сгорели… Крузовкин понял, почему земля на острове была покрыта пеплом, а воздух попахивал гарью… Поджог острова – происки конкурентов, - решил Вася, но виновных искать не стал – все равно бесполезно, наверное, перешел дорогу какому-нибудь местному олигарху-аборигену, а то и своим, и отправился домой. Благо, несколько миллиардов у него еще оставалось про запас. А так как стрелочника надо было все же найти, им и оказался начальник охраны Сеня Пятницкий – плохо, мол, охранял остров… Его оставили здесь на перевоспитание на полгода. Короче, Сеня поплакался Роберту в жилетку и пригласил его отдохнуть к себе в берлогу – в небольшую пещерку в скале размером три на четыре метра… Крузовкину, понятно, «три на четыре метра» не светили… Да и жизнь на необитаемом острове потеряла для него всякую прелесть. - Прости, Дефо, - вздохнул он, - взял сотовый телефон, позвонил в офис и попросил прислать за ним вертолет… Ни одного нетронутого острова, блин…
К сожалению это - грустная действительность. Я подумала, что к экологическим сказкам и я бы могла отнести свою сказочку.
Кактус
Зинаида Петровна – учительница по природоведению часто приводила свой класс в Ботанический Сад. Ей очень хотелось, чтобы все ученики класса, в котором она была классным руководителем, любили природу. В Ботаническом Саду работала её старая знакомая Вера, которая всегда с радостью принимала помощников. Конечно, все девочки обычно кружились, как пчёлы, около роз. Мальчикам нравились тропические растения. И только одна Настенька ухаживала за кактусами. Настенька была тихоней, она слегка заикалась и была очень стеснительной. Она любила все растения, а кактусы вызывали у неё жалость. Всех они отпугивали своими колючками, а её очень забавляло их сходство с ежами. Она очень любила ёжиков. Ещё в детском саду ей приходилось часто любоваться этими забавными зверьками с иголками. Садик находился в прекрасном месте, окружённом лесом. С тех пор девочка очень полюбила природу. Очень она переживала, когда на новый год рубили елочки. Она попросила, чтобы на праздник родители купили маленькую искусственную елку, а для запаха она всегда ставила еловую веточку в воду. (Таких веточек очень много на елочных базарах.) Она украшала веточку блестящими полосками и маленькими игрушками, и всегда удивлялась, зачем рубить деревья, если одна веточка может принести столько радости! Но это было давно, теперь Настя подросла, она научилась рисовать и сочиняла стихи (в конце сказки можно найти одно из её стихотворений про елку).
Настенька любила рисовать цветы, поэтому и в Ботаническом Саду делала зарисовки. Один из её подопечных кактусов был особенно, на её взгляд, несчастным. Он был очень большим и неуклюжим, конечно, если этот термин можно применить в данном случае. Нет, но он действительно всех всегда раздражал своими огромными колючками. Однажды Вера зацепилась за него своёй вязаной кофтой, и, рассердившись, запрятала его подальше от глаз. Настя отыскала беднягу, протёрла его кожицу специально приготовленным орудием труда. Она намотала тряпочку на карандаш и это нехитрое приспособление позволяло ей общаться с Колючечкой, так она нежно его называла. Когда она его рисовала, она всегда пририсовывала ему печальные глазки, которые, как ей казалось, всегда внимательно следили за ней. Однажды ей довелось увидеть, как цветёт её любимец. Это было что-то необыкновенное! Ни одна роза не могла бы вызвать радостный крик. Настя кричала, не помня себя, от радости. На крик прибежали одноклассники, и были крайне удивлены не цветком, а счастливыми глазами девочки. Глазами, которые светились от счастья. В этот день она нарисовала своего любимца с алым бантом на макушке, с весёлыми глазами, и широкой улыбкой. Вероятно таким она его и увидела в тот день Надо сказать, что после этого события Настя стала очень общительной, ведь она перестала заикаться.
Ель Многоголосый хор самовлюблённых птиц, Тебе не заглушить весны сердцебиенье!
