Марья Ивановна каждую ночь летала во сне. Это было очень странно, потому что ей было за 50, и она твердо знала, что летают только, когда растут. А расти она перестала после двадцати пяти лет. Правда, летала она не так высоко, как до сорока лет, метрах в двух-трех от земли, но все равно летала, и это было очень приятно. И каждый раз во сне она думала: почему люди не летают, как птицы, это же так легко? Взмахнул руками и полетел…
Как-то вечером, после работы, Марья Ивановна подумала: если во сне у нее так замечательно получаются полеты, почему бы не попробовать полетать на самом деле?
Возможно, помни Марья Ивановна про силу притяжения, она и попытки бы подобной делать не стала, но физику в школе она учила очень давно, и закон этот, понятно, уже забыла.
Итак, Марья Ивановна взмахнула руками, поднялась на пять сантиметров над полом, подержалась минутку и… не упала. Получилось! Затем она вышла на балкон, взмахнула руками и… полетела.
На улице было полно народу, но на нее никто не обращал внимания. Летела она легко и свободно, на душе было радостно. Надо было немедленно воспользоваться представившейся возможностью и где-нибудь побывать.
Марья Ивановна решила слетать в гости к Игорю Николаевичу. Игоря Николаевича она любила много лет, и никак не могла перестать любить. Он был ее шефом, имел жену Лилю и двух взрослых сыновей. Марья Ивановна была секретаршей Игоря Николаевича 20 лет, и 15 из них – его любовницей, или как говорил Игорь Николаевич, возлюбленной. Слово любовница он не любил, считал его слишком пошлым для тех возвышенных отношений, которые у них были. Марья Ивановна понимала про Игоря Николаевича все: он был жаден, самовлюблен, и, увы, бездарен. Любовь, как известно, зла… Но в нем было то, что неизменно притягивает женщин к мужчинам во все времена – власть, широкая грудь и что называется сексапильность. Все знакомые женщины летели на него как бабочки на огонь. Рекламная фирма, которой он руководил, процветала за счет талантливых молодых сотрудниц, которые, очарованные им в первые месяцы, готовы были работать на него за гроши, а затем, испытав горькое разочарование, уходили в другие фирмы и на другие деньги.
Марья Ивановна продержалась в фирме больше всех. В ней тлела надежда, что, не смотря на его нервный характер, он ее любит – влюбленной женщине всегда хочется верить в невозможное – потому что их связь выдержала испытание временем. Правда, в последнее время встречи их были все реже и реже, что Марья Ивановна объясняла возрастом своего шефа – ему стукнуло 60. Но она по-прежнему делала счастливое лицо, когда на 8 марта, в Новый год и на день рождения он дарил ей копеечные бусы или туалетную воду местного производства. Главное – не подарок, главное – внимание, успокаивала она себя, ощущая при этом некоторый привкус горечи.
Итак, Марья Ивановна подлетела к Его дому и незаметно пристроилась у окна. Он ужинал в окружении красавицы, не смотря на возраст, жены, одного из сыновей и маленькой внучки. Затем посмотрел на часы.
– Сегодня, сказал он жене Лиле, – у меня деловой ужин с представителем крупной американской фирмы. Возможен хороший заказ.
Вышел во двор и сел в машину, в которой его ждал верный водитель Петя. Марья Ивановна знала, что никакого делового ужина у Игоря Николаевича на сегодня не намечалось, но полетела за ним.
… Машина подъехала к многоэтажке в одном из микрорайонов. Игорь Николаевич, показав на часы, что-то сказал Пете, и пошел к лифту. Марья Ивановна подлетела к окну на третьем этаже справа. Почему она это сделала, Марья Ивановна не знала, но ей показалось, что именно в этой квартире у Игоря Николаевича состоится «деловой ужин». Говорят, у влюбленной женщины очень сильно развита интуиция. И, действительно, она не ошиблась. Через несколько минут Игорь Николаевич нежно целовал их новую программистку – молодую нахалку Светочку, недавно поступившую в фирму после окончания университета.
Теоретически Марья Ивановна понимала, что подобное могло быть, но увидеть все это воочию…
Что-то с ней вдруг произошло, и она, взмахнув руками, грузно упала в большую кучу с песком, которая вдруг образовалась рядом с домом.
Домой Марья Ивановна возвращалась на трамвае, зайцем, так как, понятно, никакой сумочки с кошельком с собой в полет не взяла. Дверь ей открыл сосед Миша, забравшись в квартиру через балкон.
Больше Марья Ивановна не летала никогда – ни во сне, ни наяву. И не знала, радоваться ей по этому поводу или огорчаться. |
