Жил-был музыкальный лес. Все его обитатели очень любили музыку. Березы на своих ветвями выводили скрипичную мелодию, сосны играли на арфах, а двухсотлетний карагач исполнял партию органа.  Каждому дереву в лесу-оркестре находилась своя роль. Когда музыканты были в хорошем настроении, человек с музыкальным слухом мог услышать в лесу сонату или даже  симфонию.

Не могли остаться в стороне от такой красоты звери и птицы. Птицы пели в хоре,  солистами в котором были соловьи…  Дятел попросился в ударники, лиса открыла школу бальных танцев, а волк и заяц – лесную оперетку, ну а главным режиссером был, конечно, ветер…

Словом,  в лесу  звучала прекрасная музыка,  и все его обитатели были счастливы.

Но однажды к опушке леса подъехала шикарная легкая машина, и из нее вышли три человека – бизнесмен Вася, его жена Нюра и сын Дениска.

– Как здесь хорошо дышится, – воскликнула Нюра. – Прислушайтесь…

Дениска побежал собирать ягоды, а Вася вытащил калькулятор. Он недавно купил весь этот лес,  планировал построить в нем престижные коттеджи и подсчитывал, сколько прибыли за это получит.

И вот в лес понаехали огромные машины, и началась работа. Коттеджи росли как грибы, но деревьев становилось все меньше и меньше – не так-то просто построить дома, не срубив ни одного дерева.

«Мы погибаем», – шептали березы, «сохраните эту красоту» – вторили им осины, спасите наш музыкальный лес, – шелестели дубы. А  ветер в отчаянии метался по округе, но вместе прекрасной мелодии его тонкий музыкальный слух улавливал лишь скрип пилы и удары топора.

Вася призывы о помощи он не слышал, музыкального слуха он был лишен с детства.

 Звери, в конце концов, перебрались в другой лес, который не был музыкальным, но в котором было еще  много свободы, хотя у лисы уже не было настроения открывать школу бальных танцев, а первое представление оперетты зайца и волка провалилось. Улетел из леса и последний оптимист  воробышек…Лишь  200-летний карагач еще оставался на месте – его не смели трогать даже строители, но он с каждым днем засыхал все больше и больше, старик умирал, так как не получал живительной мелодии молодого леса.

Жена Васи Нюра тоже хандрила. Даже когда наконец-то  прекратился гром и шум строительства, из окон коттеджей стала раздаваться  совсем другая музыка, в которой не было души, а было много агрессии.  А звуки фортепиано, на котором любила играть Нюра, ничего не решали.   Дениска все чаще и чаще болел,    Нюра  взяла чемодан и уехала вместе с сыном жить к маме.

– Куда вы, я же хотел как лучше, – кричал им вслед Вася, но жена и сын его не слышали, они были уже далеко…

А владельцы коттеджей тем временем все расширяли и расширяли свои участки, строили бассейны и теннисные корты, один даже размахнулся на ипподром. Словом, от леса в результате  ничего не осталось. Только иногда сюда прилетал любопытный воробышек и горестно вздыхал: «Ах, какой чудный музыкальный лес здесь был когда-то, как нежно пели птицы, как замечательно дирижировал музыкой маэстро ветер», – но новая, только что  посаженная на газонах изысканная трава ему не верила: мало ли что может нафантазировать эта безродная птичка...